Республиканский наркологический диспансер Удмуртской Республики вот уже который год находится в состоянии лицензирования, открывая отделение за отделением. Причем каждый раз можно говорить о видах помощи, появляющихся в регионе впервые.
Головное учреждение республиканской наркослужбы выступает новатором во многих областях, и всякое начинание оказывается успешным. Об основных вехах в развитии учреждения, особенностях его работы, а также о некоторых аспектах антинаркотической кампании в регионе нашему изданию рассказала главный врач Республиканского наркологического диспансера МЗ УР, депутат Госсовета республики Татьяна Борисовна Карлова.
— В 2001 году мы переехали в бывшее здание военного госпиталя, где базируемся и по сей день. Больница состоит из 3 корпусов, территория большая — 2 гектара и представляет собой настоящий парк. Первоначально здание (конечно,) было не приспособлено для нашей службы, но вот уже несколько лет мы последовательно проводим ремонтные работы и приводим помещения не только в соответствие с нормативными требованиями, но и создаём условия для открытия новых отделений и служб. (нооткрываем отделение за отделением.) Сейчас у нас функционируют взрослое и детское диспансерные отделения, три мужских отделения на 180 коек, женское отделение — на 45, детское отделение — на 20, и небольшое отделение дневного пребывания — на 10. В общей сложности получается 255 коек.
В 2007 году мы открыли отделение реаниматологии на 6 коек и смогли запустить ряд новых методик, которые уже использовались в других регионах — например, методику ультрабыстрой детоксикации, и смогли взять на себя экстренную помощь при отравлении наркотиками.
Мы находимся в состоянии перманентного лицензирования. Дело в том, что раньше в регионе просто не было таких финансовых возможностей, до тех пор, пока в 2001 году не начала действовать республиканская целевая программа ««Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту в Удмуртской Республике» . Благодаря программе у нас не только появилась возможность получения целевого финансирования и, соответственно, развития. Появилось чувство, что мы часть единой команды, которая строит свою работу на взаимодействии. Участниками Программы являются такие серьёзные структуры как Госнаркоконтроль, Министерство внутренних дел, а также Министерство образования, Министерство по делам молодёжи.
Немаловажен тот факт, что Антинаркотическую комиссию возглавляет Президент республики Александр Александрович Волков: мало того, что мы получаем средства, так с нас еще и спрашивают за эту работу на самом высоком уровне, что очень стимулирует.
Благодаря программе, мы смогли открыть отделение реаниматологии и анестезиологии, рентгеновский кабинет. Вы скажете, что наличие рентгеновского кабинета — это привычно и тривиально. К сожалению, в нашей наркологии проведение рентгенологического исследования не представлялось возможным. Больные получающие у нас помощь не любят афишировать своё заболевание, да и привозят их в приёмное отделение зачастую в таком состоянии, что говорить о направлении больного на рентген по месту жительства невозможно. Поэтому получение лицензии не только на деятельность, связанную с рентгенологией, но и на работу с ионизирующим излучением — стало событием. Мы смогли поставить определенный «заслон» тем социальным заболеваниям, которые еще сопутствуют наркологической патологии , в частности, туберкулезу. Надо сказать, что мы выявляем большое количество людей, которые обращаются в нашу службу, не озвучивая при этом все свои проблемы со здоровьем.
Также мы открыли кабинет УЗИ, благодаря чему стали комплексно обследовать пациентов. Из современного оборудования у нас появился прекрасный сканер, дающий трехмерное изображение. Кроме того, мы расширили возможности нашего отделения функциональной диагностики, у нас появилось достойное нейрофизиологическое оборудование, это и электроэнцефалография, и допплерография.
В рамках программы в диспансере было открыто также физиотерапевтическое отделение. До этого, несмотря на наличие массы методик, которые позволяют оказывать помощь нашим больным без применения медикаментов, мы не имели возможности их использовать.
Теперь перед нами стоит проблема организовать комплексное лечение. Для этого необходим Центр реабилитации, так как следующая стадия после стационарного лечения — это реабилитация. Для нас это мечта, но мечта, которая постепенно воплощается в жизнь. Мы уже открыли амбулаторное реабилитационное отделение, изучив опыт ряда регионов.
Мы организовывали на базе нашего учреждения семинары, приглашали специалистов-реабилитологов из других регионов. Заработал ряд поэтапных комплексных многоступенчатых программ, которые позволяют сразу же «с порога» разрабатывать индивидуальную реабилитационную карту пациента.
— Каким будет следующий этап развития учреждения?
— В этом году было принято решение о создании на нашей базе центра реабилитации для несовершеннолетних, злоупотребляющих наркотиками. Госсовет республики в конце прошлого года принял бюджет на 2010 год. В программу социально-экономического развития региона внесено создание центра реабилитации, выделены деньги на ремонтные работы. Центр будет оказывать как стационарную, так и амбулаторную помощь. Люди, которые проходят реабилитацию, будут находиться здесь довольно длительный период, до года. Только в этом случае будет виден какой-то эффект.
Реабилитация требует создания среды, поэтому мы подключаем другие ведомства. Так, будут использованы площадки министерства молодежи. Их психологи-педагоги готовы нам помочь в организации необходимого реабилитационного пространства. Больной будет какое-то время находиться у нас, потом его контакты с окружающим миром, круг общения будут расширяться, пациент начнет постепенно возвращаться в среду. Но уже с навыками «самозащиты» от её негативного воздействия и пагубных предложений.
— Штатное расписание отделения реабилитации несовершеннолетних уже укомплектовано?
— Расписание составлено и направлено в Минздрав для утверждения. Любое расширение, тем более, в период кризиса, пойдет после утверждения Правительства. Сейчас самое главное — параллельно создать условия для проведения реабилитации, отремонтировать помещение. Мы уже разработали медицинское техническое задание для проведения работ, направили на согласование в Минстрой.
— Какова стоимость проекта и этапы выполнения?
— Ориентировочно — 10 млн рублей уйдет на ремонтные работы, 5 млн. — стоимость оборудования. Запланировано, что к концу 2010 года отделение уже заработает. Расходы существенно сокращаются за счет того, что отделение открывается на базе лечебного учреждения, и его не нужно возводить с нуля. Пищеблок уже есть, так что для реабилитантов будет организовано питание. Отделение рассчитано на 10 коек, это связано с его узкоцелевой направленностью — здесь будет оказываться помощь несовершеннолетним. Наша задача — не допустить формирования наркотической зависимости, то есть провести вторичную профилактику. Мы должны постараться сделать так, чтобы детей можно было вернуть обратно в общество.
— Прослеживаете ли вы судьбы пациентов, прошедших лечение, и каков процент рецидива?
— Так как у нас пока нет стационарного реабилитационного центра, мы сталкиваемся с достаточно большим количеством повторных обращений. Потому что лечение занимает самое большее 20 дней, а потом человек возвращается обратно в ту же среду. Мы, конечно, привлекаем общественные организации. Не буду скрывать, это религиозные организации — «Новая жизнь» и «Новый свет». В сопровождении наших специалистов их активисты встречаются с пациентами. И если у последних возникает желание, после лечения в наркодиспансере они могут пройти реабилитацию в центрах при этих организациях.
Говоря об эффективности лечения, необходимо учесть, что когда человек обращается в наше учреждение, он пишет согласие на добровольное наркологическое лечение. Пациенты должны морально созреть. Хотя не секрет, что к нам приходят и такие люди, которые хотят «снизить дозу», или, как они говорят, «омолодиться». Некоторые обращаются только чтобы успокоить родителей. Однако есть и те, кто действительно созрел для лечения и хочет прекратить употребление наркотиков или алкоголя.
— Вы упоминали общественные организации, а налажено ли взаимодействие с традиционными религиозными структурами?
— В 2004 году на территории диспансера была открыта православная часовня «Преображение». К нам приходят представители нашей православной церкви, исповедуют пациентов. Для более полного взаимодействия с общественными организациями при диспансере создан Координациннный совет. В нём принимают участие и мусульмане, представители этой конфессии тоже общаются с пациентами.
К нам приезжал Анатолий Берестов — тот, кто занимается проблемами наркомании, знает этого человека. Это доктор медицинских наук, известный специалист, который принял священный сан. У него большой реабилитационный центр в Москве, и мы переняли некоторые из его методик. Ознакомившись с нашей работой, он высоко оценил помощь, оказываемую пациентам в стенах нашего учреждения.
— Расскажите о роли вашего учреждения в антинаркотических акциях.
— С 2004 года у нас в регионе регулярно проходят масштабные антинаркотические мероприятия. Стоит упомянуть акцию «Лето без наркотиков!», хотя период ее действия давно уже не ограничивается летними месяцами, а длится с апреля по ноябрь. Цель — первичная, вторичная и третичная медико-социальная профилактика наркомании. Мы предлагаем участвовать в акции и администрациям районов, и школам, и различным организациям. Рассматриваются любые проекты. В 2009 году 6 проектов были воплощены в жизнь. Они охватили северные районы Удмуртской Республики.
Надо сказать и об организации тестирования школьников, хотя это уже набившая оскомину тема- нужно ли его проводить и что делать с результатами. Я активно изучала в интернете опыт Казани и других регионов. Мы пошли по своему пути, взяв за основу Концепцию профилактики наркомании, которая принята Министерством образования России. Там говорится о внутрисемейном тестировании. Почему нам это было ближе? Допустим, мы протестируем школьников. Для этого мы должны получить разрешение родителей. В любом случае, мы будем выходить с этим вопросом на семью. А при положительном результате — принимать решение о возможной помощи ребёнку также будет семья.
Второй элемент: тестирование — это больше медицинская процедура, чем просто скрининг-исследование. Поэтому, чтобы не дискредитировать данную процедуру, мы решили провести ее через семью. Для начала мы провели тестирование на территории района, где находится сам наркодиспансер, в качестве пилотного проекта. Наркологи выходили в школы, рассказывали родителям о целях исследования и обучали родителей пользоваться тест-полоской. Мы не просили передавать нам результаты. Опыт других регионов показал: выявляемость очень маленькая. Заставлять родителей и детей мы не хотели, потому что только сам отказ не означает, что у ребенка есть пагубное пристрастие. Может, он просто самоутверждается.
Кому должны быть нужны дети в первую очередь? Они должны быть нужны родителям. Поэтому мы и обучали родителей. Тест-полоски легко можно купить в любой аптеке. Первоначально мы их выдали и сказали: проверьте. Не насильно, конечно, здесь необходимо понимание, для чего это делается в каждой конкретной семье. В случае же положительного результата уже самим родителям решать, пойдет ли их ребенок к наркологу или нет.
Мало того, у нас в ряде школ работают наркопосты. Эта система выявления и помощи детям, которые злоупотребляют тем или иным психоактивным веществом. Для начала мы организовали наркопосты в пяти школах. Увидев результат, было принято решение о расширении этой практики. В наркопостах на добровольных началах работают родители, педагоги, инспектора по делам несовершеннолетних. Подключается также госнаркоконтроль, врачи-наркологи. Наркопост — это бригада, которая берет под свою опеку и курацию школы, проводит консультации, наблюдает, выявляет и помогает решать проблемы.
— Эти меры закреплены законодательно?
— Конкретно наркопост — нет. При администрации города Ижевск работает Антинаркотическая комиссия, которая координирует работу наркопостов. Разработано и утверждено положение. В целом, говоря о нормотворчестве, мне очень нравится закон, который приняли в Краснодарском крае, ограничивающий по времени нахождение ребенка на улице. В СМИ принято выхватывать из этого закона что-то запрещающее, а у него есть очень хорошая статья, которая накладывает на родителей много обязанностей. До этого у нас были все обязаны: школа, врачи, воспитатели. А родители хоть в чем-то должны быть обязаны?
— В Удмуртии уже было инициировано принятие подобного закона?
— На уровне Госсовета этот закон разрабатывается соответствующей комиссией. В каком он виде будет принят — я сказать не могу. Надо отметить, что на сессии республиканского парламента в конце прошлого года был принят закон об ограничении времени продажи продукции с содержанием алкоголя не менее 15%. Принимался он нелегко. Были возражения — дескать, потеряет бюджет. Однако веское выступление и аргументы нашего Президента подействовали. От бездействия в этом вопросе мы теряем гораздо больше. Так, на дорогах Удмуртии по вине пьяных водителей в 2009 году погибло 36 человек. Кто оценит стоимость жизни этих людей? 203 человека было ранено в ДТП — это тоже немало, за этим судьбы людей.
— В конце прошлого года в Казани прошла Всероссийская школа молодых наркологов и аддиктологов, о чем мы в свое время писали, на которую съехались маститые ученые России и зарубежья. Неоднократно было высказано мнение, что несмотря на обмен опытом и доступность знания различных передовых методик, практическая подкованность отечественных наркологов гораздо слабее, нежели теоретическая. Что вы думаете по этому поводу?
— Давайте говорить отвлеченно: у нас пока нет такого лекарства, чтобы человек прекратил пить или колоться. А то, что в основном преобладает теоретическая подкованность — это зависит от воли и желания самих специалистов.
Сейчас много говорят о курительных смесях. К примеру, пресловутый «спайс» — что он содержит? Весь ли перечень запрещенных трав присутствует в этих смесях? Мы же накопили в этом вопросе собственный практический опыт. Дело в том, что когда к нам привозят на освидетельствование, мы выявляем случаи отравления курительными смесями. Однако отойдем от диагноза и пойдем по букве закона. Верховный суд РФ постановил внести изменения в нашу инструкцию по освидетельствованию и запретил определять опьянение, не получив конкретные вещества, которыми оно вызвано. Получается, что привозят задержанного, видно, что он находится в состоянии опьянения: у него напряженная мимика, расширены зрачки, вялая реакция зрачков на свет, гиперимированна конъюнктива, тремор рук, нарушение координации. Мало того, он в поведении груб и развязен, всех оскорбляет вокруг и говорит: вы ничего не найдете! И он прав, потому что не получается выделить вещество. Человека вынуждены отпустить.
— Получается, что сами травы, входящие в состав курительных смесей, не до конца изучены?
— Дело в том, что согласно решению Верховного суда, мы должны определить вещество на химическом уровне, провести спектральный анализ и четко написать, какое именно вещество вызвало отравление. Из-за трудностей, связанных с определением вещества в курительных смесях (речь идет о декабре 2009 года, до принятия закона о запрете курительных смесей в январе 2010 года) , мы испытывали настоящую профессиональную обиду и решили во чтобы то ни стало добиться своего. Мы долго изучали документы, переводили статьи, изучили вдоль и поперек весь интернет. И, наконец, обнаружили спектр вещества JWH 018, что помогло нам идентифицировать вещество, вызвавшее опьянение у пациента. Я считаю, что в данном случае это определенное достижение. Так что в практическом плане все зависит от специалиста — если ты хочешь, ты станешь читать, изучать, ездить как на различные семинары, так и к коллегам, чтобы перенять опыт. Практика нарабатывается! Только имея определенную базу, можно прийти к больному и что-то для него сделать.
Лилия Ахмадеева
