О достижениях современной казанской медицинской школы челюстно-лицевых хирургов известно достаточно широко, причем не только в нашей республике и близлежащих регионах Поволжья и России в целом, но также и за рубежом. История свидетельствует о том, что квалифицировано хирургические вмешательства на лице, по различным поводам, в Казани выполнялись еще в первой половине XIX века, а точнее, первые сложные пластические операции проводились казанскими профессорами-хирургами уже в 1837 году. И подобные вмешательства являются уникальными даже для нашего времени.
Цель настоящей публикации — выяснить, над чем сегодня работает кафедра челюстно-лицевой хирургии КГМУ. С этим вопросом мы обратились непосредственно к ее заведующему, профессору, действительному члену IPRAS, ОПРЭХ России и европейской ассоциации челюстно-лицевых хирургов Тафкилю Такиевичу Фаизову.
— В интервью довольно сложно говорить обо всех тонкостях работы в челюстно-лицевой хирургии. Сегодня наша деятельность сосредоточена на нескольких направлениях.
Если говорить кратко и обо всем понемногу, то, например, в настоящее время на нашей кафедре разрабатываются и начали применяться более щадящие методики оперирования больных с переломами нижней челюсти — то есть, я говорю о выполнении, так называемого, бесшовного остеосинтеза, когда на фрагменты челюстной кости не накладывается фиксирующие приспособления в виде минипластин, проволочных швов и так далее, а формируются специальные костные «замки», с помощью которых, собственно, и фиксируются костные обломки. По нашему мнению, подобный способ должен привести к уменьшению объема самой операции и травматизации костной ткани.
Второе направление, которое сегодня активно развивается на кафедре — это разработка вопросов реконструктивной челюстно-лицевой хирургии, где мы используем новейшие материалы в контурной пластике.
Если заглянуть в историю вопроса, то необходимо отметить, что в контурной пластике всегда использовались самые различные материалы, начиная от парафина, слоновой кости, золота, платины, силикона, различных гелей и заканчивая собственными тканями, когда для контурной пластики пересаживались фрагменты ребер, реберных хрящей, кости голени, гребешка подвздошной кости и так долее. Безусловно, собственная ткань имеет свои достоинства в плане приживаемости, но со временем она в любом случае подвергается деформации и рассасыванию. Мы в этом отношении используем совершенно новый биосовместимый материал — разработка американских ученых. Это уже готовые протезы, которые созданы практически для всех отделов челюстно-лицевой области. Материал пористый, хорошо пропитывается кровью в момент имплантации, затем, прорастая соединительной, костной тканью (или любой другой, куда мы имплантируем) и вокруг нее не образуется фиброзной оболочки, что, скажем, характерно для непористых материалов — это очень важный момент. Сегодня проведено около десяти подобных операций с использованием нового материала, и пока результаты хорошие.
— Ваша кафедра занималась изучением истории казанской школы челюстно-лицевой хирургии. Каковы результаты исследования на сегодняшний день?
— Действительно, аспирант кафедры челюстно-лицевой хирургии Казанского государственного медицинского университета Лилия Миникаева уже практически завершила свою научную работу — кандидатскую диссертацию, посвященную историческому развитию пластической челюстно-лицевой хирургии в Казани. Надеюсь, что и защита будет достойной.
— Какие еще научные и клинические направления развиваются на вашей кафедре?
— Приведу личный пример. Совсем недавно я был прооперирован моим коллегой — профессором И.Ф. Ахтямовым и, слава Богу, все прошло успешно. И Бог мне помог, и мой друг, Ильдар Фоатович, приложил свое мастерство хирурга — очень благодарен ему за это.
Всегда был убежден, что, все-таки, операции, которые не сопряжены с жизнью больного (как например, операции на сердце, головном мозге, обширные операции на внутренних органах и так далее), малая и средняя хирургия, должны основываться на местном обезболивании. После перенесенных, замечу, под местной анестезией, двух операций на тазобедренных суставах, еще раз утвердился в своем мнении уже на личном примере. Использование анестезиологического пособия в практике челюстно-лицевого хирурга, на настоящий момент — это очень актуальное направление, и должен отметить, что послеоперационных осложнений после неадекватного общего обезболивания бывает достаточно много.
Также сотрудники кафедры активно занимаются имплантологией зубов. Не могу сказать, что у нас идут какие-то разработки по материаловедению, но то, что наши специалисты осваивают новые методики и проводят в этом направлении собственные исследования, это точно.
— Верно ли, что ваша кафедра проводит обучающие курсы в отношении пластической хирургии?
— Курсы проводятся с 1996 года по пластике лица, затем с 1998 года — курсы по хирургической косметологии для студентов. В прошлом году мы проходили курс повышения квалификации для врачей в КГМА у профессора А.А. Богова, в этом году появилась возможность организовать подобный курс при кафедре челюстно-лицевой хирургии КГМУ. Сейчас мы производим первый набор — формируем группу на пятимесячный обучающий цикл для пластических хирургов.
Екатерина Лобанова
